Мустафино, деревня. Вы скажете, нет такой деревни на карте Аргаяшского района.
На современной – да, а вот карта 1936 г., бережно хранящаяся краеведом Адгамом Юмагужиным, укажет: на месте нынешнего Кулуево стоят деревни Мустафино и Мухамет-Кулуево плюс МТС. По Ревизским сказкам, в 1795 г. в д. Мустафа числилось 17 дворов и 83 жителя. Мустафа, давший имя деревне, покоится под камнем на старинном кладбище с 1612 г. Рядом его сын Альбухар, умерший в 1640 г. И это красноречивое доказательство того, что Мустафа, Мустафино – самое старинное поселение Аргаяшского района.
Роду-племени Мустафы
Мой род начинается с Мустафы, чье имя, высеченное на камне арабскими буквами, я прочитал на местном кладбище.
Только имя и дата смерти – 1612. В старину больше ничего не писали на могилах. Рядом камень его сына Альбухара, чей сын Йыганша умер в 1732 г. У сына Йыганши Латыкая тоже было двое сыновей – Габдулманаф и Йомагужа. От Йомагужи пошла наша фамилия – Юмагужины. Потомки Габдулманафа стали Манаповыми и стараются строить дома на земле, передающейся из поколения в поколение.
Наши деды занимались коневодством, их так и называли – йылкысылар. Это были сильные и выносливые, мастеровые и торговые люди. Они проторили пути в казахские степи, до Бухары, везли в Москву пушнину, кожаные изделия, утварь и посуду из бересты, мед. Пасечники они были тоже отменные. Особенно тесные связи завязались с казахами. Наши батыры участвовали в праздниках степняков, не уступая им ни на скачках, ни в борцовском кругу. Сохранилось предание. Однажды к Мустафе пришли казахи и попросили разрешения поселиться в этих благословенных, богатых лесами, водами, рыбой и зверьем местах. Аксакал взял посох, вбил его в землю и сказал: «Если вокруг него вырастет муравейник, то можете селиться».
Отцы старались передать сыновьям не только умения и навыки, но и дать им образование. Сын Йомагужи Загидулла построил в родной деревне мечеть, учил детей арабскому языку и Корану. Это место на высоком берегу Миасса сегодня занято домами. В дальних путешествиях мустафинцы видели немало интересного и поучительного, учились новому. После одной из поездок построили водяную мельницу, и она исправно служила до революции. Камни мельничного жернова сохранились и стали экспонатами моего домашнего музея, которому я дал имя Мустафы. Как и огромные весы, которыми взвешивали мешки с зерном и мукой.
Башкирские воины ходили с Петром I в Азовский поход. Мне отец рассказывал о Кинзикее Акынчакове, под началом которого воевал его дед Йомагужа. В Отечественную войну 1812 г. мустафинцы воевали в башкирских полках, отправив 17 воинов и 47 обученных к боевым условиям коней. Почему обе цифры заканчивались на 7? Наши предки считали, что она приносит удачу во всех делах. Каждый, отправляясь в путь, должен был повторить 7 раз на одном дыхании особенное заклинание. И это было как молитва. Но и она не спасла, никто из 17 воинов не вернулся домой.
Деревни Мустафино нет на карте, но память о ней жива: на карте НКВД 1936 г., в свидетельствах о рождении моих земляков, в сохранившихся преданиях и наших сердцах.
Адгам Юмагужин, краевед.
Хранительницы памяти
Малая родина Рашиды Кучуковой и Лилии Юмагужиной – д. Мустафино.
Обеих женщин объединяет неподдельный интерес к истории родного края и своей семьи. Рашида Нафиковна, много лет проработавшая заведующей детсадом, выйдя на пенсию, в 1994 г. возглавила музей Кулуевской школы, который по сути считался краеведческим музеем села. Сейчас ей почти 80 лет, последние 10 лет она им не занимается, но продолжает собирать материалы о прошлом земляков, большинство из которых – ее предки. «Семейная память важна для воспитания чувства гордости за свой род, – считает она. – Если человек хочет быть духовно развитым, в первую очередь, он должен знать предков».
Рашида Нафиковна собрала и систематизировала материалы о знаменитых людях Кулуевского кантона и с. Кулуево. Есть у нее альбомы, посвященные революционерам и борцам за советскую власть, участникам Великой Отечественной войны, воинам-интернационалистам и землякам – участникам чеченских событий, учителям-ветеранам. Особое место в ее исторической коллекции занимает альбом об известных Кучуковых. Среди них ее дядя скрипач Ахун Кучуков, погибший в финской войне; другой дядя Фазыл Гареевич Кучуков – участник парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, воевал с первого до последнего дня и вернулся после победы с орденами и медалями; племянник Раиль Кучуков, блистающий на оперной сцене в наши дни.
– Пока жива, должна успеть составить летопись подвигов всех односельчан-фронтовиков, – говорит Рашида Нафиковна. – Пишу письма-запросы в военные архивы, сведения о кулуевцах – участниках Великой Отечественной – ищу в Интернете.
А у бывшего учителя истории Лилии Юмагужиной настоящий домашний музей.
– Несколько лет назад, перебирая фотографии бабушек и дедушек, родителей, свои детские и юношеские, дочерей и сына, разные вещицы, напоминающие мне о школьных годах, предметы быта, которыми пользовалось старшее поколение семьи, я поняла, что все это нужно сохранить, – рассказывает Лилия Нургалеевна. – Ведь каждая вещь – память о прошлом. Я должна передать историю своей семьи по наследству, идею поддержал муж Адгам Газизович, тоже учитель. В то время мы занимались строительством на своем участке, одну из надворных построек приспособили под музей.
Действительно, теперь вместо сарая во дворе у Юмагужиных настоящий музей. На стенах – стенды, посвященные пионерскому детству и комсомольской юности Лилии Нургалеевны, годам ее работы в Метелевской, Байгазинской и Куйсаринской школах. Вот вымпелы, дипломы, галстуки, значки и другие атрибуты, рассказывающие о ее работе пионервожатой, туристических поездках с учениками по стране. Есть стенды, посвященные дочерям Альбине, Адиллие, сыну Амуру. Обе дочери – учителя, сын – военный в отставке, сейчас трудится на заводе. Особое место в домашнем музее занимает коллекция старинных весов (гордость Адгама Газизовича), некоторыми пользовались несколько веков назад.
Отец Лилии Нургали Зарипов в начале 1950-х был директором Аргаяшской типографии, где готовилась к выпуску районная газета. Многочисленные родственники Зариповых тоже работали здесь же. На стенде, посвященном предприятию, фотографии Фарихи Зариповой (мама Лилии), Розы Зариповой (сестра), Розы Хакимжановой и Сажиды Сафаровой (тети), Сагиды Хакимжановой (сноха). Есть и ящик для литеров, сохраненный Нургали Зариповым.
– Мы хотели бы, чтобы наши внуки, а затем и правнуки помнили о своих корнях. Музей оставим им в наследство. Недавно наша внучка семиклассница Диана Самахужина самостоятельно составила родословную семьи, начиная с Мустафы, имя которого носила наша деревня. Не это ли свидетельство того, что младшее поколение хочет знать о своих предках? – с гордостью говорит Лилия Нургалеевна.
Из Мустафино до Америки
Среди уроженцев д. Мустафино 86-летний ветеран Гамир Манапов – один из старейших. Его семейный стаж тоже внушительный – с супругой Леной Адгамовной они вместе уже 62 года.
А еще он старейший представитель древнего рода Манаповых. Его отец, дед, прадед и более дальние предки жили здесь, в Мустафино, на живописном берегу реки Миасс, поросшем густым березняком. Гамир был старшим из 13 детей колхозника Габдулкадыра.
– Мой отец одним из первых в колхозе начал работать на тракторе, к началу войны стал опытнейшим механизатором, наверное, поэтому его на фронт не взяли, оставили по брони, – вспоминает Гамир Габдулкадырович. – Он и пахал, и сеял, и руководил оставшимися в деревне работниками. А это были женщины и дети. Помню, как мы, ученики начальной школы, выходили в поле. 8–9-летние пацаны старались не отставать от взрослых. Все лето жили в шалаше, занимались прополкой, косили и сгребали сено, затем на волокушах тянули в деревню. У меня, как у многих ребят, не было обуви. До сих пор в памяти, как больно кололась скошенная трава. А в октябре по мерзлой земле босиком шли в школу.
Военные годы – самые трагичные в судьбе Гамира. В 1942 году умерла его мать, оставив пятерых детей. 9-летнему мальчику, как старшему, приходилось заботиться о малышах, вместе со старенькой бабушкой думать, чем их накормить. Отец сутками пропадал на поле. Бабушка отправляла Гамира то в поле искать мерзлую картошку, то на реку ловить рыбу. Весной и летом варили похлебку из лебеды.
Трудности военных и послевоенных лет только закалили его характер. Он работал и учился. Очень гордился, когда его, 14-летнего мальчишку, поставили учетчиком на молочно-товарную ферму. Отец к этому времени женился снова. Во втором браке у него родились еще восемь детей. Так семья Манаповых увеличилась почти втрое.
А Гамиру пришло время служить в армии. Он попал в группу советских войск в Германии, дослужился до старшего сержанта, был назначен помощником командира взвода. Дома, в Мустафино, его ждала невеста, подруга детства красавица Лена.
Зов родины
У Лены Адгамовны тоже непростая судьба. Она выросла в семье потомственных педагогов: отец, дед и прадед были учителями. Дед носил звание народного учителя, прадед являлся инспектором областного отдела образования, при его ходатайстве еще до революции в Челябинской области были построены несколько школ, одна из них – Мамаевская, где учились и его дети. Родители Лены хотели, чтобы хоть кто-то из их восьмерых детей продолжил педагогическую стезю. Но мечтам не суждено было сбыться из-за войны. Отец ушел на фронт. Воевал до победы, вернулся домой только в ноябре 1945-го. А мать всю войну трудилась в колхозе.
После войны Лена окончила восьмилетку. Работала секретарем в Кулуевском районном суде, когда демобилизованный солдат Гамир предложил стать его женой. Вскоре молодая семья переехала в Свердловскую область.
– Мы с Леной позже очень сожалели, что уехали из родной деревни, наши по-настоящему курортные места променяли на пыльный город, – рассказывает Гамир Габдулкадырович. – Но я нес ответственность не только за себя. Не секрет, что в городе заработки не сравнимы с колхозными. Я устроился путейцем на железную дорогу, поступил в 9-й класс вечерней школы. Получив аттестат о среднем образовании, окончил курсы машинистов тепловоза, водил паровозы и тепловозы. Так мы и жили бы в Свердловской области, но жена затосковала по родным местам. Да и ее больная мама хотела, чтобы дочь вернулась. Скажу честно: поначалу мне не хотелось уезжать, у меня была работа с хорошей зарплатой. Мы долго не могли прийти к единому решению. В конце концов предложил жене уехать с сыном, а я, мол, подумаю. Выдержал без семьи всего два месяца. Уволился с работы, тоже приехал в наше Мустафино и до пенсии работал шофером в совхозе «Кулуево».
С тех пор уже более полувека семья Гамира Манапова живет на своей малой родине. У обоих супругов по 40 с лишним лет трудового стажа. Вырастили двоих сыновей. Старший Вадим работает аппаратчиком на заводе им. Макеева в Миассе, младший Марат – хирург.
– У меня 12 братьев и сестер, у всех дети и внуки, у многих правнуки, – говорит Гамир Габдулкадырович. – Манаповых много и в Кулуевском поселении, и в районе, и даже за пределами Челябинской области. Так, одна из наших сестер Дания – директор школы в Башкортостане; брат Рафаэль – инженер, работал в Магадане, к сожалению, умер; сестра Гульзифа после окончания Московского института пищевой промышленности трудится мастером цеха в «Макфе»; младший брат Хабибрахман, сварщик по профессии, 45 лет посвятил совхозу «Кулуево»; брат Рауф тоже всю жизнь проработал в совхозе, а его сын Равиль успешно трудится в крупной строительной компании в США. Но куда бы нас, Манаповых, не забросила судьба, всегда будем помнить, что мы родом из старинной деревни Мустафино.
Где живут бухарцы?
По семейным преданиям, предок Альбухар любил охотиться с ручным беркутом.
Видимо, от него повелось, что все его потомки – закоренелые охотники. Особенно преуспел в этом Габдулманаф: он обучил семь соколят и двух беркутов, его птица высоко ценилась казахами – большими знатоками соколиной охоты. За обученного беркута можно было выручить не одну лошадь. Держа на руке трехкилограммовую птицу, всаднику нужно гнаться за быстрой добычей, будь то волк или косуля, и только на решающем этапе сорвать колпачок с птичьей головы. Задача беркута – догнать и одним ударом переломить хребет, чтобы охотник мог добить жертву и похвалить своего верного друга. Такая наука давалась не месяцами, годами напряженного обучения.
Конечно, ручных беркутов нынешние поколения Габдулманафа – внука Альбухара, не имеют, но владеть ружьем и метко стрелять мальчишек Манаповых учат сызмала. Увлечение рыбалкой и охотой у них в крови. Едва откроешь ворота на подворье Рифа Манапова, бросаются в глаза чучело огромной птицы и висящая на перекладинке камча. Древнее искусство беркутчи в роду Манаповых прервалось, но не забылось. В деревне их по сей день кличут бухарцами, потомками Альбухара.
Как не забылось еще одно мастерство – пчеловодство. Наряду с мужчинами им владеют и женщины рода Манаповых. Фания Манапова не представляет себе сельское подворье без гудящих ульев. Вывозить пасеку в далекое поле ей нет нужды, ведь и цветущие поля, и река – все рядом. Она дотошно изучает новинки, следит за форумами пчеловодов, сейчас закупила какую-то новую пчелу, спокойную и очень работящую. Самой Фание Шамильевне покой только снится. Она проделала огромную работу, разыскивая братьев отца-фронтовика: Шайхитдин и Фархитдин не вернулись с полей Великой Отечественной, долгое время семья не имела никаких данных о погибших. Фания писала запросы в российские архивы, даже в Германию. И, наконец, пришел ответ. Шайхитдин умер от ран 4 ноября 1941 г. в д. Щучье Осташковского района, похоронен в братской могиле. О Фархитдине в архивах не осталось никаких данных.
Младший брат Шамиль, приписав себе год, тоже рвался на фронт. Ему посчастливилось: начав воевать на Белорусском фронте, дошел до Варшавы, вернулся с победой, женился на землячке Сафуре. Когда началась война, семнадцатилетней девушке пришлось бросить учебу в Аргаяшском педучилище, она прошла в Каслях курсы слесарей и работала в местной МТС: изготавливала подшипники для тракторов, впроголодь, с раннего утра до глубокой ночи.
Они всю жизнь были друг другу опорой, воспитали шестерых детей, всем дали образование, а главное, научили ценить семью, детей, труд, любовь, честное имя.
Словарь топонимов
В книге «Воспоминания» педагога Рамазана Хайруллина приведены интересные данные о местных топонимах.
Рамазан Фаткуллович рассказывает, что деревня застраивалась у подножия холма Актуба. У ее северного конца протекает ручей Кургайды, который берет начало в большом болоте. За ним березовый лес, который называют Кабат (боковина). В километре от деревни, на протоке ручья Кургайды, место под названием Ташкисеу. Это очень древнее название, народ выбрал его для безопасного проезда к полям, сенокосам и пастбищам. Ташкисеу – пологое подножие возвышенности, состоящее из цельного пласта горной породы, поверх которого протекает ручей. В 6-7 километрах от деревни на север расположено большое болото – Олосаз, где берет начало ручей Кургайды.
Роща – так местные жители называют большой березовый массив, на его южной границе солнечная поляна, защищенная лесом от холодных северных ветров. Ее называют Миасс юрт. Рядом большой березовый лес Шар (чащоба). Нужно обратить внимание еще на один объект – Сары елга (Желтая река). Возможно, в давние времена это была полноводная речка, сегодня обмелевшая. Она берет начало в низинах предгорий Урала, за д. Яраткулово.
Добавим, что мустафинцы относят себя к роду айлинцев, родовое подразделение Мустафа. Помимо айлинской родовой тамги в виде полумесяца, они сохранили тамгу в виде гусиной лапы. Именно ею таврили местные табуны.
Добавить комментарий