С нами навсегда. Осень 1942 г. Положение на фронтах критическое.
На войну забирают все мужское население. Однажды посыльный принес повестку и 18-летнему Ярмухамету Альмухаметову из д. Левашево. Вместе с ним призвали еще двоих – Иксана и Садрыя. Сначала дедушку направили в Чебаркульский запасной полк учиться на стрелка-пулеметчика. Три месяца учебки, и вот рядовой Альмухаметов направлен в 3-й батальон 477-го стрелкового полка на Северо-Западный фронт.
Подразделение вело тяжелые бои с противником под г. Старая Русса Новгородской области. В одном из них Я. Альмухаметова ранило в ногу. Короткое пребывание в госпитале и новое назначение – 1-я пулеметная рота 423-го Краснознаменного полка Белорусского фронта. После освобождения г. Пскова и Псковской области вновь передислокация – на I Прибалтийский. На литовской земле молодой коммунист получает тяжелое ранение в бедро.
В сентябре 1944-го незадолго до боя по рекомендации батальонного комиссара, как храброго и отважного бойца, его единогласно приняли в ВКП(б). Литовский хуторок, видимо, имел для советского командования важное стратегическое значение. За двое суток наши войска отбили около десятка вражеских атак. Верный «максим» от постоянной стрельбы перегревался. Приходилось поливать его водой, чтобы он остыл и вновь был готов к бою. К концу второго дня Ярмухамета и его товарища Ивана ранило осколками мины. В госпитале левашевец узнал: за тот бой они представлены к ордену Славы III степени.
Зима 1945 г. Восточная Пруссия. 517-й стрелковый полк добивает врага на его территории. Фашисты яростно сопротивляются, каждая улица, каждый дом – неприступная крепость. На приказ сдаваться отвечают огнем из всех видов оружия.
Но сильнее смерти у бойцов желание поскорее добраться до Берлина. Мечтает об этом и наш земляк, но вражеская пуля буквально разрывает руку в клочья. Искусный военный хирург сотворил чудо: спас ее от ампутации. Вердикт врачебной комиссии: к военной службе не годен.
Дома узнал, что Иксан и Садрый, призывавшиеся вместе с ним, погибли.
Родина высоко оценила его заслуги, наградив несколькими орденами и медалями. Трудился в колхозе, совхозе. Всегда был на хорошем счету у руководства. Женился на местной красавице. В любви и согласии они прожили с нашей бабушкой более полувека, вырастили восьмерых детей, у них 13 внуков и девять правнуков.
К сожалению, наш дед уже не встретит 75-летие Великой Победы. Но он с нами навсегда. Мы благодарны тебе, дедушка, за чистое и мирное небо.
Эля Чистякова (Галина), внучка.
Счастливый билет
Девятнадцатилетним пареньком оказался на войне мой дед Габидулла Гилуллович Галлиулин. Его зачислили в 6-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
Всю войну он прошел с надежным другом – пулеметом «максим», который ни разу его не подвел.
Помню, дедушка рассказывал:
– Это случилось на Украине, в боях за Полтаву. Не успел я с «максимом» окопаться, как меня тяжело ранило. Немцы из минометов ведут по нашим заградительный огонь, до меня никому дела нет. С трудом пополз, таща за собой раненного друга. Дополз до своих. Меня доставили в санитарную роту. Санчастью оказался шалаш из соломы. А была уже ночь, в темноте меня никто не стал осматривать. Не знаю, как дотянул до утра. Меня отправили в госпиталь в Харьков, оттуда – в Саратов. Долго лечился, один осколок так и остался во мне, засел где-то в лопатке. До сих пор помню ребят, с которыми воевал. Много было из Новосибирской области, а один оказался моим земляком из Дербишево. Скольких друзей потерял на фронте, а я живой вернулся домой, видно, выписал мне бог счастливый билет на войну.
Габидулла Гилуллович вернулся инвалидом. С бабушкой вырастили шестерых детей, я сын их младшей дочери. Люблю своего деда. Спасибо, друг «максим», что уберег моего дедушку.
Салават Шагаутдинов, д. Акбашево.
Чтобы знали потомки
Наш дедушка Ахат Байгильдинович Байгильдин, уроженец д. Малое Курманово, до войны работал в колхозе землеустроителем: занимался межеванием земельных участков, вел топографическую съемку, проводил различные измерения на местности.
В ноябре 1939 г. немолодого уже мужчину (родился в 1897 г.) призвали на финскую. В одном из боев красноармеец Байгильдин лишился двух пальцев правой руки. После лечения вернулся в родную деревню.
Когда началась Великая Отечественная, дед пришел в райвоенкомат. Понимая, что медкомиссия признает его не годным к службе, Ахат Байгильдинович схитрил: сжал пальцы в кулак. Каким-то образом комиссия его пропустила и в январе 1942 г. он был направлен на фронт. Дома остались наша бабушка Хатима Такеевна и шестеро детей, самому младшему – нашему дяде Наилю, всего две недели. На фронте дедушкин обман, естественно, раскрылся, но шли тяжелые бои и каждый солдат был на счету. Его определили в 250-ю транспортно-гужевую роту II Белорусского фронта повозочным. Дед дошел до Берлина, трижды был ранен. Награжден медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией». Домой вернулся 14 августа 1945 г. Правление колхоза определило его на должность счетовода-бухгалтера. Но боевые раны и перенесенные тяготы дали знать о себе, и 12 июня 1946 г. дедушки не стало.
Недавно на одном из сервисов об участниках войны мы наткнулись на уникальный документ. Это наградной лист на вручение деду медали «За боевые заслуги» (правда, есть неточности). Вот строки из документа: «Фамилия, имя – Байгильдин Агат. Воинское звание – рядовой. Часть, должность – 250-я транспортно-гужевая рота, повозочный. Год рождения – 1897. Национальность – казах. На фронте – с января 1942 года. Кандидат в члены ВКП(б) с января 1944 г. Приказом командования представляется к награждению медалью «За боевые заслуги». И дальше описание подвига: «Повозочный 250-й транспортно-гужевой роты тов. Байгильдин на строительстве переправы через реку Одер проявил личные мужество, героизм и отвагу, в течение двух суток выполняя приказ командира по подвозу лесоматериалов, под сильным артиллерийским и минометным огнем противника беспрерывно поставляя их для возведения переправы. Выполнил задание на 200%, и достоин награждения правительственной наградой – медалью «За боевые заслуги».
Чувства наши не передать словами. Одновременно слезы радости и гордости за родного нам человека, чувство глубокой благодарности.
Летописец родной земли
Наша мама Хатифа Ахатовна Байгильдина (Кафимова) родилась в 1927 г.
В 1931-м ее родители – наши бабушка с дедушкой, вступили в только что образованный колхоз. В семье, кроме мамы, подрастали еще две дочки и трое сыновей. В 1934 г. мама пошла в первый класс Курмановской начальной школы, а с 5-го училась в райцентре. Первой ее учительницей стала Зайтуна Исмагиловна, которая зажгла в ее душе искорку любви к педагогическому ремеслу. После окончания 7-го класса Хатифа Ахатовна поступает в Аргаяшское башкирское педучилище. И спустя десятилетия мама тепло и нежно вспоминала своих преподавателей: русского языка Анну Евсеевну, алгебры – Кулееву апай. Уроки трудового обучения вел Синдюков агай, поэтому у мамы были всегда ухоженные грядки и красивый цветник. Он умело прививал любовь к труду и родной земле, вспоминала мама. Красоту родной речи студенты познавали на уроках башкирского у Салимова агая.
Грустные воспоминания остались у нее о том периоде жизни. Каждый день перед обедом дежурный выдавал учащемуся положенную пайку хлеба – 400 граммов. Черный полусырой кусочек ели осторожно, не роняя ни крошки, со свежесваренным супом из молодой крапивы. Однако даже эти крохи мама делила с младшим братом – дома тоже было голодно.
Жили студенты в общежитии, но мама уходила домой, так как бабушка не могла обеспечить ее продуктами. Братья и сестры собирали на полях оставшуюся картошку, иногда получали за родительские трудодни небольшое количество зерна или муки. Понимая сложность семейного положения мамы, дирекция училища на зимний период выделила ей лыжи. Несколько раз мама сталкивалась с волками, а однажды, когда звери подошли совсем близко, от страха побежала так быстро, что проскочила поворот к деревне и оказалась в Тютнярах. В Аргаяш вернулась лишь поздно вечером. Преподаватели обогрели и напоили чаем замерзшую и перепуганную студентку.
Начиная с 6-го класса по вечерам и все каникулы работала в колхозе учетчицей, вела общественную работу. В 1942-м ее избрали комсоргом. Окончив училище в 1944-м, работала в Курмановской школе, одно время заведующей. Неоднократно избиралась депутатом Аязгуловского сельсовета, была комсоргом и членом редколлегии. Она помнила всех своих учеников, могла рассказать, кто и как относился к учебе, кем стал. Выпускники часто навещали ее, интересуясь делами и здоровьем.
В 1946 г. маму наградили медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» – так родина оценила заслуги молодой сельской учительницы. 16 октября 1954 г. удостоена медали «За трудовое отличие», 20 мая 1996 г. – «Ветеран труда России».
В 1948-м вышла замуж за нашего папу, прожили вместе 57 лет, вырастили двух дочерей. Мы тоже избрали педагогическую стезю. Мама еще увидела четверых внуков и восьмерых правнуков, праправнучка родилась уже без нее.
А еще много лет она по крупицам собирала данные обо всех фронтовиках Аязгуловского сельсовета, отслеживая их послевоенную судьбу. Однажды мы спросили: для чего все это? Она ответила: «События тех лет все дальше от нас, но забывать фронтовиков мы не имеем права. Нужно бережно хранить память обо всех защитниках родины, чтобы и потомки помнили о той войне».
Дина Хуснуллина, Зифа Султанмуратова, д. Курманово.
Светлые люди
Мой дедушка Фархитдин Хуснутдинов (родился в 1916 г. в д. Ново-Соболево) из рода ишанов и мазинов.
Его предки были людьми образованными, читали священную книгу Коран. В их родовое имение приезжал шейх мусульманского мира – Зайнулла ишан.
Хуснутдинов (родился
в 1916 г. в д. Ново-Соболево)
из рода ишанов и мазинов.
21 июня 1941 г. женился на Шарифе Бурхановой (1924–2011 гг.), а 22 июня началась война. Дедушка воевал в кавалерии – перевозил тяжелую артиллерию. В одном из боев его ранило в голову. К счастью, пуля отскочила, но оставила вмятину в три сантиметра.
Недавно я узнал новые достоверные данные о дедушке, которые сохранились в семейном архиве его младшей дочери Наили. Оказывается, Фархитдин Султанович служил не шесть с половиной лет, как я запомнила в детстве, а целых восемь: пять – на фронте, долгожданную победу встретил в Берлине, у стен рейхстага, три года – в Кенигсберге, охранял военнопленных. Домой вернулся в конце 1948 г. перед Новым годом. По рассказам соседей, некоторое время шутя разговаривал на немецком языке.
Во время службы на побережье Балтики с дедом произошла неприятная история, которая чуть не обернулась военным трибуналом. Из калининградской тюрьмы сбежала пленная немка. В случившемся чрезвычайном происшествии хотели обвинить деда. Сменщик по караулу пытался его подставить, надеясь, что пленницу не поймают. Но Всевышний помог дедушке во второй раз. Сбежавшую женщину задержали уже на другом берегу моря. Раскрылась правда: сменщик прельстился золотым украшением немки, которое она хотела выменять на свободу.
У сестры Наили сохранилась благодарность, которой Фархитдин удостоен в 1945 г. за образцовую службу по охране Берлинской конференции глав правительств Великобритании, США и СССР. С войны Фархитдин привез молодой жене в подарок швейную машинку «Зингер». У него было множество фронтовых наград, к сожалению, они бесследно пропали. Но он не любил их носить, даже 9 Мая. На пиджаке висела одна какая-нибудь медаль – он был очень скромным.
Помню, как любя он обращался ко мне: «Эльза кан». В детстве я ездила с ним в санях на лошади, летом – на арбе. По возможности брал меня с собой на покос, по делам, к родным. Какое было счастливое время! После войны он работал в животноводстве. В летние месяцы пас колхозный скот вдали от деревни, у Уральских гор.
С моей бабушкой Шарифой Махмутовной, ветераном труда и труженицей тыла, они понимали друг друга с полуслова. Я всегда восхищалась их нежными, доверительными отношениями. Двери их большого, просторного дома никогда не закрывались. Они были открыты для каждого, на столе – большой самовар. Кто только не жил в их доме: кроме девятерых детей, всем хватало места. Бабушкины вкуснейшие шаньги, салма, аумаля, калас, йыуаса, круглый хлеб никогда не забуду. Ни у кого не получался такой вкусный и пышный каравай, как у нее. Деревенские женщины заказывали ей выпечку на аят. Часто они обращались с просьбой пошить на швейной машинке платье, рубашку или брюки, и никому она не отказывала. Я удивлялась: как только все успевает? Позже поняла: благодаря большому трудолюбию и крепкой опоре в лице мужа.
Дедушка Фархитдин за отличные достижения в труде и помощь в благоустройстве родного колхоза имени С. Кирова награждался путевкой на ВДНХ (1957 г.). О его поездке с трепетом вспоминает старшая дочь Кафия Фархитдиновна (моя мама). Как старшая, в 8 лет с мамой она встречала в Челябинске поезд из столицы. Хорошо помнит, как из вагона вышел родной человек, с подарками и гостинцами для детей. Такие моменты, конечно, незабываемы и неповторимы.
Мои дедушка и бабушка были открытыми, доброжелательными, светлыми людьми, в деревне их все уважали. Я горжусь ими, благодарю и низко кланяюсь.
Эльза Магасумова, внучка.
Выжил в плену
У моей бабушки был родной брат Андриян Куренков.
Он ушел на фронт, как только началась война. Сначала письма приходили, а потом перестали. Бабушкины родители посылали запрос, но ответа не было, и Андрияна посчитали пропавшим без вести. Однажды в Губернский клуб привезли фильм, а до него показали документальный фильм о битве под Харьковом.
Бабушка вспоминала:
– Стали смотреть, и тут я увидела на экране своего пропавшего брата на мотоцикле и еще двоих наших тютнярских – Королькова и из Смолино Солдаткина. Побежала домой и к жене брата. Снова пошли в клуб. Когда кино закончилось, попросили киномеханика еще раз показать хронику боевых действий. Все односельчане и родные узнали моего брата. Киномеханик по нашей просьбе вырезал часть киноленты.
Впоследствии родные узнали, что в этом бою под Харьковом погибло много советских солдат. Оставшиеся в живых попали в окружение, были взяты в плен. В 1943–1945 гг. мой дядя находился в плену. Рассказывал, как издевались, унижали, избивали, морили голодом. Несколько дней не кормили, а потом бросали мерзлую свеклу и брюкву. Голодные военнопленные набрасывались на еду, а потом умирали в муках. Андрияну Емельяновичу повезло: его прикрепили к немцу, который обслуживал охранников лагеря. Тот предупредил, чтобы дядя ни в коем случае не ел мерзлые овощи, и тайком каждый день давал кусочек хлеба. Благодаря ему Андриян выжил и до самой смерти вспоминал немца с благодарностью.
После окончания войны Андрияну Емельяновичу не разрешили вернуться домой. Он работал в Краснодарском крае. Потом его с семьей (у него уже были взрослые сын и дочь) выселили на станцию Увельскую. Он мог работать только грузчиком – грузить песок, ничего больше бывшим военнопленным не доверяли. И только после реабилитации дядя устроился на железную дорогу и получил разрешение работать в родном селе. Но домой он не вернулся, так и прожил на станции Увельской. Умер в 1979 г., его здоровье было сильно подорвано.
Александра Бурдакова, с. Губернское.
Дороже сокровищ несметных
Среди тех, благодаря кому мы живем под мирным небом, и трое уроженцев деревни Казырово: наш отец Закир Гайсинович Гизатуллин и двое братьев мамы – Исмагил и Ибрагим Нуритдиновы.
Исмагила перед войной направили в Магнитогорское ФЗУ, откуда он ушел добровольцем на фронт. Родные получили от него единственное письмо, он писал, что служит в танковых войсках. Исмагил пропал без вести на Курской дуге. Бабушка Карима Нафиковна не верила в его гибель до самой смерти (а прожила она 88 лет в добром уме и доброй памяти) и все ждала.
Ибрагиму повезло больше: после тяжелого ранения лейтенант Красной Армии был отправлен в запас. Работал председателем правления колхоза, но по злому навету недоброжелателей его репрессировали, лишили воинского звания и боевых наград, реабилитирован перед самой смертью.
Нашего папу призвали на фронт 14 июня 1943 г. Было ему, как и дяде Ибрагиму, 19 лет. Служил в автоматной роте, затем связистом-телефонистом. В составе II Украинского фронта освобождал Украину, Молдавию, Румынию, Югославию, III Украинского – Венгрию и Австрию. На австрийской земле папу ранило. Там же, на окраине г. Зальцбурга, встретил 9 мая 1945 г. Еще почти два года продолжалась служба в составе Южной группы советских войск. Демобилизовался 10 апреля 1947 г.
Отец не любил рассказывать о тех годах, но всегда повторял: «Не дай бог никому увидеть то, что фашисты сотворили с городами и селами, с жителями». А когда спрашивали, доводилось ли убивать вражеских солдат, отвечал: «Ходил вместе со всеми в атаку, стрелял из автомата, может, и попал в кого». И на глазах его появлялись слезы.
А вот о жизни и быте мирных граждан говорил много, так как уральского парня удивляло все: уклад жизни, традиции, обычаи, люди. На Балканах впервые попробовал кукурузную лепешку, вкус которой запомнил на всю жизнь. Вспоминал подвалы каменных особняков, в которых наши солдаты находили солидные запасы копченой рыбы, мяса. Для советской молодежи все это было в диковинку.
Вспоминал различные истории. Так, однажды связисты тянули телефонную линию между нашими частями и попали в окружение. Затаились в каком-то складе. Несколько дней без еды и воды, только грецкие орехи, что хранились в помещении. С той поры он их терпеть не мог.
За мужество и героизм отец удостоен орденов Отечественной войны I степени, Жукова, медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией». Поврежденные пулями и осколками правое плечо и колено болели долго, после войны папа регулярно лечился в госпитале. Занимал разные должности: инспектор райсобеса, бухгалтер райпо, судебный исполнитель, секретарь Кулуевского сельсовета, дорожный мастер, страховщик. В 1984-м ушел на заслуженный отдых. Честный, принципиальный, в деревне и сельском совете имел непререкаемый авторитет и уважение. В его характеристике записано «…в обращении вежлив, в обычной жизни скромен, интересы партии и народа ставит всегда выше своих собственных». 18 лет подряд его избирали депутатом сельского совета. Благодаря ему возле деревни до сих пор растут березы, которые тогдашнее руководство хотело вырубить. Да и деревня сегодня жива: папа вместе с единомышленниками отстоял «бесперспективный населенный пункт, требующий расселения жителей». И хотя отца давно нет в живых, односельчане вспоминают его с благодарностью.
Наша мама в войну, 12-летний подросток, так же, как сверстники, мерзла от холода, недоедала и жила в ожидании победы над врагом. Законы в те годы были жесткими: живя у леса, нельзя было рубить деревья и даже собирать валежник – следовало суровое наказание. А попадешься полеобъездчику с горстью зерен или мерзлой картошки – можешь оказаться в тюремной камере, поэтому собирали по ночам или в ненастную погоду. Всю жизнь маму мучили полиартрит и остеохондроз – последствия копания в сырой мерзлой земле. Зимой она вместе с мамой, нашей бабушкой, разбирали потолок старого родительского дома, чтобы протопить печь. Однажды прогнившие балки не выдержали и рухнули, бабушка погибла прямо на ее глазах.
Во время войны в доме мамы и бабушки поселилась эвакуированная из Ленинграда беженка Нина Федоровна. Когда их вывозили по Ладожскому озеру, началась бомбежка и на ее руках погибла 4-летняя дочка. В город на Неве баба Нина не вернулась – осталась жить здесь. Благодаря общению с ней бабушка и мама хорошо говорили по-русски.
В 1948-м родители поженились, прошли одной дорогой полвека. Родились восемь детей, к сожалению, старшие братья умерли во младенчестве. А мы, шесть сестер, выросли, получили образование, профессию. Сейчас подрастают продолжатели нашего рода – 10 внуков, 13 правнуков. И память о наших родителях и их родителях, которая дороже сокровищ несметных, мы передаем им на вечное хранение.
Зифа Рахимова (Гизатуллина), с. Аргаяш.
Добавить комментарий